Будь моей - Страница 80

Александра решила умолчать о том, что она и в самом деле была искренней, равно как и о последствиях своего поведения. И хотя сама она эту англичанку не помнила, но, пока они добирались до Англии, привязалась к ней. Беатрис и вправду так любила посмеяться, что находила смешное почти во всем. Прямоту и искренность Александры она тоже приняла за шутку и уверяла, что свет будет ее обожать. Кроме того, их совместное путешествие оказалось полезным еще и в том смысле, что общество леди Беатрис положило конец надоевшим сетованиям Даши и ее братьев — по крайней мере значительно ослабило их силу — по поводу решения Алин разыскать Кристофера.

Леди Беатрис весьма смутно помнила Кристофера по тому балу и не была с ним знакома. Тем не менее она заверила Александру, что среди ее друзей есть люди, которые должны его знать, и действительно, не прошло и двух дней после приезда, как она раздобыла для девушки адрес дипломата.

Попытка связаться с посольством, откуда Александра получала письма Кристофера из Англии, не дала ничего, и единственное, что ей удалось выяснить у измученного клерка, так это то, что сейчас Кристофер Лейтон ждет нового назначения, а также, что в их ведомстве не принято давать сведения о своих служащих. Загляните в справочник, посоветовали ей.

Но благодаря леди Беатрис Александре не пришлось больше иметь дело с грубыми чиновниками, и девушка даже скорее, чем рассчитывала, оказалась на пути к дому тетки Кристофера, где он жил. К счастью, это было здесь же, в Лондоне.

Даша убеждала Алин повременить хотя бы до утра, но девушка не соглашалась больше ждать. Еще до того как они сели на пароход, это путешествие стало настоящим кошмаром из-за тошноты, и Александра уже знала, что беременна. И знала, что ребенку нужен отец.

Конечно, она не собиралась обманывать Кристофера и, хотя это могло осложнить ситуацию, ни на минуту не пожалела о случившемся.

По правде говоря, Александра была в восторге.

Дом Кристофера сверкал огнями, а у подъезда толпились экипажи, из которых выходили гости, и значит, Алин угодила на званый вечер.

Судя по пышным и затейливым туалетам, собрание носило торжественный характер.

Перед отплытием с континента, Александра имела возможность посвятить несколько дней покупкам, в результате чего к тем немногим платьям, которые она наспех закинула в чемодан, добавилось еще три полуготовых. Даша закончила дошивать их во время плавания; собственные портняжные таланты Александры можно было охарактеризовать одним словом: чудовищные. Среди этих нарядов оказалось красивое вечернее платье из розового и ярко-синего шелка, однако Александра не подумала, что оно понадобится ей сегодня вечером Ее едва не отказались пускать из-за того, что на ней было простое зеленое шерстяное платье, хоть и отороченное соболями.

Это платье годилось для визитов, но никак не для бала, а именно бал устраивали сегодня Лейтоны. Александра почувствовала себя неловко и скованно, когда ее проводили в большую пустую комнату вдали от бального зала, судя по виду, библиотеку, и попросили подождать.

И она осталась ждать. Прошел час, а она все еще дожидалась. Но это уже не имело значения после всех этих лет. Теперь, когда она должна увидеть Кристофера, Александра не проявляла нетерпения. Она не испытывала вообще никаких чувств — ни радости, ни волнения.

Ей самой это казалось немного странным, но она приписала свое равнодушие той глубокой меланхолии, с которой покидала Кардинию, а та, в свою очередь, объяснялась тем, что Александра была вынуждена оставить своих лошадей, а вовсе не разлукой с Василием, без которого, разумеется, не скучала. Она даже вспоминала о нем не часто — не более дюжины раз на дню.

Конечно, решительность и жизнерадостность леди Беатрис усугубляли эту меланхолию, так же как и мысли о судьбе ребенка. Правда, предстоящее свидание с Кристофером должно было бы обрадовать Александру, однако этого не произошло.

Почему же?

— Александра, неужели я действительно вижу вас?

Она не слышала, как открылась дверь, и, обернувшись, увидела Кристофера, приближавшегося к ней с распростертыми объятиями и радостным выражением на лице.

Он почти не изменился, хотя теперь ему должно было исполниться уже тридцать пять. И он выглядел еще красивее, чем представлялся ей в воспоминаниях, а то, что его лицо и фигура несколько округлились, только прибавило ему очарования — прежде Кристофер был чересчур худощав.

В безукоризненном вечернем костюме он выглядел таким же элегантным, каким она его помнила. У него были все те же темно-карие глаза и темные волосы, Но теперь он как будто стал ниже ростом…

Он слишком крепко обнял ее и, не успела Александра опомниться, начал покрывать ее лицо поцелуями, но единственное, что она почувствовала при этом, — желание оттолкнуть его. В чем дело?

Ведь это тот самый Кристофер, которого она любила, и, судя по всему, он счастлив видеть ее здесь, и теперь все обязательно должно наладиться. Почему же она не рада? Ведь раньше его поцелуи приводили ее в трепет, но на этот раз Алин осталась равнодушной и не ощутила даже слабой тени того желания, которое вызывал в ней Василий.

Впрочем, сейчас она не должна вспоминать о нем — когда угодно, но только не сейчас!

Наконец Александре удалось освободиться и спросить:

— Так вы еще любите меня?

— Конечно, я по-прежнему люблю вас, дорогая. Как вы могли усомниться?

Александра могла бы привести тысячи доводов, но не сумела найти достаточно едких слов. Тем не менее, с присущей ей прямолинейностью она задала наконец тот вопрос, который следовало задать много лет назад: